Творчество

Только в творчестве человек порой может найти тот покой, который недоступен ему в бушующем мире

Не находя места для себя после её вчерашнего поведения я снова пришёл на место нашей встречи. Больше всего меня волновал вопрос «Зачем?». Зачем она сделала всё это? Как и в прошлый раз, неожиданно появилась она. Быстро и бесшумно она добралась до меня и прикоснулась к плечу. От неожиданности я вздрогнул.

— Всё в порядке, — успокаивающим голосом сказала она, после чего присела напротив.

На этот раз она была одета не в пример вчерашнему образу — в закрывающей под горло блузке и короткой юбке.

— С тобой трудно, в этом тебе не откажешь, — начал было разговор я.

— Со мной ничего плохого не случится, можешь в этом даже не сомневаться, — она усмехнулась, — Будь спокоен, я смогу постоять за себя, — она нежно взяла меня за руку.

— Впрочем, — продолжил я, поднимая глаза на неё, — Хватит об этом, давай выберем что-нибудь более позитивное.

— Давай, например, отправимся в музей.

Через двадцать минут мы подошли к музею, где как раз сегодня открылась новая экспозиция художников-абстракционистов. После покупки билетов нас проводили к одной из кирпичных стен музея и указали на дверь. Абстракционисты всегда были своеобразными людьми, но в этот раз тоже отличились — открытая дверь находилась на уровне второго этажа.

На вертикальной стене были нарисованы следы, ведущие к двери. Больше ничего. Поглядев на стену, друг на друга, мы уже собирались возвращаться, потому что иных способов войти у нас не было. Едва мы развернулись, в стене открылась дверь и молодая девушка пригласила нас войти и проводила к лестнице на второй этаж. Всё было гораздо проще, чем могло бы показаться.

В трёх залах было выставлено около сотни картин и больше дюжины скульптур.

— Весьма интересный взгляд на вещи, — она взяла меня за руку и указала на одну из скульптур, — Ты не находишь?

— Нахожу.

В центре зала стояла высокая скульптура — это было нечто, похожее на что-то другое.

— Что касается творчества, — продолжила девушка, — То здесь всё не так однозначно. Одни художники бывают признаны только после смерти, другие — при жизни. Иные же — совершенно не имея таланта — добиваются феноменальных достижений. В чём же суть творчества?

— Для меня творчество — в первую очередь выражение собственных мыслей. Хотя я и пишу профессионально, если бы я писал только ради гонораров — давно бы уже стал таким же как все эти бульварные писаки. Я не хочу этого, поэтому мои книги и выходят так редко.

— Это очень хорошо, что ты следуешь таким принципам, — продолжила она уверенным голосом, переходя от одной картины к другой, продолжая держать меня за руку, — Ты делаешь по-настоящему счастливыми многих людей, которые читают твои книги. Для них ты находишь потрясающие обороты речи и красиво выстраиваешь слова, но ведь ты не стараешься поступать так же в отношениях со своими близкими.

Это выражение поставило меня в тупик. Действительно, на подсознательном уровне я строил предложения гораздо лучше других людей, но я действительно не старался произвести на неё впечатления с помощью своих речей.

— Кроме того, ты делаешь счастливыми множество людей, но они не делают тебя счастливым, не так ли? Ты всего лишь утешаешься мыслью что твои труды что-то значат, но ты не знаешь об этом наверняка.

— У меня есть лишь читатели, но я их не вижу и диалог происходит в основном в одном направлении. Я никогда не даю интервью по внутренним убеждениям. Иногда ко мне подходят люди и говорят о том, что им нравятся мои произведения, но ничего большего они не говорят.

— Это уже определённый прогресс. Дальше — сейчас у тебя нет семьи. Что ты будешь делать? Ведь твоего писательского заработка явно не хватит на такую роскошь, — она сделала ударение на слове «роскошь», — Его и тебе-то с трудом хватает, а как же близкие люди? Сборов от этих выставок, — она развела руками, — Едва хватит, чтобы оплатить аренду помещения.

Она продолжала смотреть мне в глаза не меньше минуты, прежде чем продолжила.

— Дело в том, что лично для меня, если бы мы встречались, было бы всё равно, как бы ты зарабатывал деньги на содержание меня и ребёнка. Существует определённый минимум затрат, которые нужны мне; я бы поставила тебя в известность и даже могла бы посчитать месячную сумму, — она улыбнулась, — творчеством ли или чем-то другим, но этот минимум должен быть обеспечен, разумеется, если у нас серьёзные намерения насчёт друг друга.

— У тебя довольно серьёзные требования, — улыбнулся я.

— В нашем мире нельзя продавать себя дешевле, чем ты стоишь на самом деле. Как ты уже успел убедиться, — голос её в этот момент стал исключительно деловой, серьёзной бизнес-леди, — Я довольно красива и умна. Всё это — не природный дар, хотя определённая его часть — несомненно. Большую часть этого я заработала исключительно своим трудом и знаю, чего стоит то или иное достижение.

Она провела рукой от бедра вверх до груди, затем — словно подчёркивая линию груди — сразу под ней.

— Ты не производишь впечатление красивой куклы, можешь быть в этом уверена.

— Так и есть, — она замолчала на секунду, словно оценивая меня, — И если мужчина рядом со мной не может обеспечить мои потребности, почему я должна обеспечивать его? Всё должно быть взаимовыгодно, не так ли?

Согласиться или опровергнуть этот вопрос означало выбрать однозначный путь, что было бы неуместно в сложившейся ситуации. Она же ожидала от меня решения. И я его выполнил.

— Не всё может быть измерено в одних только показателях эффективности, — возмутился я её речью.

Значительно позже я осознал, что на самом деле она не придерживалась идеи одной только эффективности, но всё, что она сказала — было лишь тестом, проверкой меня на взгляды. И, как оказалось, эту проверку я выдержал.

— Хороший характер! — радостно ответила она, — Так тебе удастся достичь очень и очень многого.

Возмущённо глядя на неё и совершенно не понимая смысла последней фразы, я не понимал, как глупо я выглядел в тот момент. Всё, что я чувствовал в тот момент — возмущение от её речи. Несомненно, это отразилось на всей моей сущности. Девушка спокойно встала со своего места, подошла и обняла меня. Через несколько секунд я уже перестал нервничать и успокоился. Она отпустила меня и села на своё место, пригласив меня жестом сделать то же самое.

— Значит, ты не собираешься содержать свою жену, не так ли? — спросила она.

— Так, — ответил я, как отрезал.

— Настоящее творчество не приносит хорошего заработка, а это значит, что человек занимается не своим делом, если оно удаётся у него слишком неэффективно… — резюмировала она.

— Все мы неэффективны на начальном этапе, без обучения, — парировал я, — Мы всего лишь по-разному относимся к одному и тому же вопросу.

— Когда человек занимается своим делом, он становится по-настоящему счастлив и Жизнь подбрасывает ему отличные варианты. Если же это не так, стоит ли винить в этом жизнь? Разве не сам человек решает — быть ли ему эффективным?

Она обняла меня прямо в зале музея. Хотя до нас и не было никому совершенно никакого дела и никто не обращал на нас внимания, будучи увлечённым необычными картинами, я чувствовал себя в определённой степени неловко.

— Больше всего мне нравится, что ты не скрываешь свою точку зрения и не стараешься понравиться мне — это я ценю больше всех других качеств в людях. Пусть лучше они будут плохими, чем они будут казаться мне хорошими, — она прижалась, — Ты должен быть достаточно смелым, чтобы говорить так.

Она отодвинула плечи, чтобы можно было смотреть в глаза и продолжила:

— И у тебя не бывает проблем с девушками из-за того, что ты не скрываешь собственный характер и взгляды? Ведь такая прямолинейность понравится далеко не всем.

— На этот счёт я думаю, что неподходящие мне люди лучше пусть сразу уйдут, чем будут держаться возле меня некоторое время, занимая ценное пространство для по-настоящему важных для меня людей. Они могут увидеть занятое место и больше никогда не прийти. Эта потеря будет для меня гораздо значительнее, чем они, — завершил мысль я.

Она прижалась ко мне снова. Всё, что я чувствовал на тот момент был лишь стук сердца. Причём это было её сердце. Значило ли это, что наши сердца бъются в унисон? Ответа на этот вопрос у меня не было.

Прошло неопределённое количество времени, прежде чем она отпустила меня, вновь взглянула в глаза и сказала:

— Я не разочаровалась в тебе, — в её глазах я увидел слёзы, — Я ещё никогда не была так счастлива, как сейчас, — продолжила она срывающимся голосом, — А сейчас извини, мне нужно покинуть тебя, — она достала платок и скрылась за дверью зала.

Я остался в одиночестве. Чем была вызвана такая буря чувств — я не знал, но что-то определённо важное случилось в её жизни, если девушка с таким сильным характером позволила себе заплакать. Ответа на этот вопрос я не получил. Прогулявшись по галерее, я вернулся домой.

Следующая глава: Лучший прогноз дождя