Дорога

Всякий конец одной дороги только лишь начало другой

Следующим утром я был на вокзале за полчаса до отправления. Найдя уже стоявший поезд, я забрался по лесенке в вагон. Так вышло, что моё место находилось в середине вагона. Я прошёл несколько дверей и обнаружил свою.

Купе представляло собой комнату, шириной в две двери. Напротив стены располагалось место для сна, над ним — полка; прямо напротив двери узкое высокое окно и столик. В левой стене была дверь в соседнее купе — для пассажиров, которые путешествуют вместе. Дверь из коридора в соседнее купе была открыта и пока я заходил к себе, я успел окинуть взглядом соседнее и убедиться, что в нём никого нет.

Моя интуиция и некоторое знание характера этой девушки подсказывали мне, что она будет ехать именно там, раз она уже купила билеты. Я забросил сумку наверх и оставил дверь открытой. Время близилось к отправлению, а девушка всё не появлялась. Я начинал немного беспокоиться насчёт нашей поездки.

Поезд тронулся; я закрыл дверь в соседнее купе. Через несколько секунд я услышал быстрые шаги по коридору, затем кто-то вошёл в соседнее купе и сразу же закрыл за собой дверь. Через несколько минут я услышал щелчок замка на двери в соседнее купе и тихий стук. Я открыл защёлку и распахнул дверь. Она в лёгком платье стояла прямо за ней.

Едва завидев меня, она бросилась в объятия.

— Милый, посмотри, я покрасилась! — она отпустила меня и повернулась на одном месте.

Сначала я заметил, что волосы покрашены прядями в жёлтый, оранжевый, красный и бордовый цвета. На первый взгляд — ничего необычного. Однако, когда она поворачивала голову или ветер играл её волосами, казалось, что это самое настоящее пламя в её волосах. Особенно, если учесть удивительный эффект, присущий её волосам после захода солнца — впечатление просто поразительное.

Всё больше я убеждался в том, что эта девушка — не та, за кого себя выдаёт — слишком уж многое она знала или умела для одного человека. С другой стороны — кто вообще знает предел человеческих возможностей? Иные люди вытворяют такое, о чём вряд ли можно сказать, что это доступно обычному человеку. И она как раз разрывала стереотипы своими умениями.

Я знал, что скучать мне с ней явно не придётся. Хотя в поездку я взял с собой принадлежности для написания книг, намереваясь заняться своей профессией, если представится подобная возможность, но в глубине души я понимал, что рядом с ней такой возможности не будет. Зато потому будет целый ящик идей, которых хватит не то, чтобы на несколько книг, но на несколько собраний сочинений — точно.

Мы сидели у меня в купе (хотя вряд ли это можно было бы назвать именно так). За окном проносились бескрайние поля — уже опустевшие после уборки урожая, редкие деревья и мелкие речки. Солнце уже появилось из-за горизонта, но ещё не вступило полностью в свои права, так что тень от поезда была всё ещё довольно длинной.

— Слушай, — сказала она, проводя рукой по моей груди вниз, — У нас примерно четыре часа, что мы будем делать всё это время? — спросила она слишком уж загадочным голосом.

— Для начала давай поговорим, — пытался парировать я, чувствуя «выпад».

— О, опять разговоры, — она откинулась на спинку сиденья, — Давай попробуем иногда не говорить, а вместо этого — действовать, а?

— Думаю, что это была бы интересная идея, так что — перестанем на время поездки разговаривать друг с другом? Это должно быть интересно…

Она приложила свой указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. Так я понял, что наша игра началась.

За окном показался край озера. Я взял её за руку, поднял с сиденья и за талию подвёл к окну и повернул. Она обернулась и её глазам предстало огромное зеркало воды, отражавшей стену деревьев и зелёный поросший травой берег на другом берегу. Полная тишина и спокойствие воды предвещало весьма серьёзную бурю в будущем, причём это была бы буря не для озера, а для нашего путешествия.

Деревья упирались в голубое небо, держали его над собой, пронзали его своими острыми как иглы вершинами. Сплошной стеной они скрывали от глаз наблюдателей, которые бесчисленными количествами наблюдали эти картины из окон поезда, свои вековые тайны; не только ради интриги, но для того, чтобы сокровенные знания стали доступны лишь тем, кто действительно достоин ими обладать. Чтобы войти в этот лес нужно быть в некотором роде «идеальным» — чистым духовно.

На коротком участке берега между озером и стеной деревьев всё было заплетено травой и полевыми цветами самых различных форм и расцветок. Эти дикие травы — одни из самых могущественных среди тех, что может заполучить человек, ведь они растут на границе миров — воды и леса.

Озеро было идеально гладким и казалось, что это не вода, а зеркало, отражавшее небо и деревья. Хотя, нет никаких оснований утверждать, что это была вода, а не зеркало огромных размеров.

Девушка обернулась на месте и обняла меня за плечи. В коридоре послышались торопливые шумные шаги. Едва они скрылись где-то, как, словно за ними, последовали такие же шумные «преследующие» шаги. Через минуту послышался звук хлопнувшей двери и шаги.

Едва я хотел сказать слово, девушка напомнила мне о нашем уговоре и приложила палец к губам. Мы начали эту игру и должны были закончить её, тем более, что экстренных ситуаций пока ещё не возникало, так что игру в более сложных условиях пока ещё можно было продолжать.

За окном картина сменилась бескрайними степями, на которых мирно паслись несколько стад. Редко встречавшиеся деревья чувствовали себя хозяевами здешних мест и принимали путников под своими кронами. Они были чем-то вроде утешения для этих величавых и высоких деревьев — всю свою жизнь они проводили не в лесу, в своей среде — а здесь, в одиночестве; судьба не позволит им оставить потомков и развеет их пепел по ветру.

Подобная судьба может быть уготована всем нам, только мы, в отличие от деревьев, обладая гораздо большей свободой выбора, распоряжаемся ею ещё хуже, чем они. Мы тратим собственную жизнь на бегство за какими-то мнимыми призами, которые существуют лишь в нашем воображении.

Девушка ослабила объятия (только сейчас я заметил, как сильно она прижималась ко мне всё это время) и отклонилась назад. В её глазах я увидел что-то совершенно иное, чего я не видел раньше — это была живая душа — та, которая долгие годы (если бы я знал, насколько долгие) пряталась, совершенно угнетённая её разумностью и целевым подходом к жизни.

Она стала совершенно иной — очень простой и понятной, оставаясь при этом загадочной. Она словно раскрылась как розовый бутон на морозе, если его взять в тёплые руки. Она снова обрела себя. Именно ту себя, в которую я влюбился раньше; именно ту, которая пряталась долгие годы под маской; именно ту, которая могла любить. Любить по-настоящему — отдаваясь ей целиком и без остатка, растворяясь в партнёре, как он растворяется в тебе и не требуя ничего взамен.

Эту девушку я встретил в кафе в маске. За время нашего знакомства я видел её в различных масках, но сейчас она слишком расслабилась и маска со звоном свалилась на пол, открыв мне настоящую красоту её души.

Теперь она медленно закрыла глаза и стала водить длинными тонкими пальцами по моему лицу — внутренней и наружной стороной. Она изучала меня, в то же время стараясь доставить мне приятные моменты, вызванные её ласками и колдовством. Она играла и волосами, запуская в них руку и скручивая, осторожно вытягивая и отпуская локоны, чтобы они обратно свернулись в пружинки.

Резкий стук в дверь прервал ход моих мыслей о ней и я почувствовал лёгкий поток воздуха слева; я открыл глаза. Девушка вела себя так, словно ничего не произошло. Первые несколько моментов я порывался открыть дверь и посмотреть — не случилось ли чего, но девушка вела себя как ни в чём не бывало. Позже я принял предположение, что резкий стук в дверь был ничем иным как галлюцинацией, вызванной слишком высоким уровнем психического перенапряжения в этой ситуации.

Я постарался расслабиться в её ласках, но меня неизбежно клонило в сон. Тогда я стал отвечать ответными ласками: начав со спины, я перешёл к её рукам и шее. В моих ласках было значительно больше напряжения, чем в её — только что меня из себя вывел непонятный стук в дверь, оказавшийся плодом фантазии.

Через некоторое время она осторожно взяла моё лицо с двух сторон руками и медленно прикоснулась слегка приоткрытыми нежными и влажными губами к моим, затем отодвинулась, взглянула на меня счастливыми глазами, помахала рукой и скрылась за дверью своего купе.

Вот такой странной девушкой она была. Эта причуда была вполне в её духе. Не зря же говорят, что девушки — весьма загадочные существа, но эта была загадкой для загадок. Она не раздражала своими поступками, но умела окутывать их такой тайной, какой вряд ли сумеет профессиональный фокусник.

Я сел за стол и принялся записывать все мысли, которые пришли мне в голову за время посадки в поезд и основные события, произошедшие с нами в свой дневник. Обычно я заполняю дневник вечером, потому что всё самое интересное обычно происходило в моей жизни во второй половине дня. В этот же раз событий уже было слишком много, чтобы оставлять их до вечера — записи пришлось бы писать до утра.

Примерно через час я услышал глухой звук падающего тела в соседнем купе. Дверь оказалась запертой с другой стороны. Я стал сильно стучать в дверь, сохраняя при этом молчание — таков был наш с девушкой уговор.

Через минуту она открыла. Её вид не претерпел никаких изменений с тех пор как она ушла, а на лице отражалось недоумение, вызванное моим шумом. Увидев на моём лице что-то (очевидно, это был испуг за её жизнь и здоровье), она обняла меня и жестом пригласила к себе. Остаток пути мы провели в молчании, сидя рядом друг с другом и любуясь друг на друга.

Когда мы вышли из поезда, она снова заговорила со мной. Я спросил её о стуке в дверь и о звуке падающего тела, о шагах, которые бежали по коридору, но она сказала, что ничего из этого не слышала.

Я уже начинал ассоциировать все мешавшие нам случайности с какой-то мистикой, связывавшей нас. Но найти действительные доказательства мне не удавалось, поэтому пришлось довольствоваться тем, что это всего лишь совпадения.

Следующая глава: Ситуация на вокзале