Признание

Признаваться, даже в самом светлом чувстве, всегда трудно — никто не может предсказать, сколь бурной будет ответная реакция

В этот вечер мы обсудили очень многое, но обсудить всё невозможно да и незачем. Наш вечер сегодня выдался довольно длинным.

Наши разговоры уводили нас всё дальше и дальше в дебри философии. И чем дальше мы уходили, тем ближе становились друг к другу, тем крепче обнимали друг друга. Удивительным был тот факт, что мы совершенно не спорили, хотя наши точки зрения во многих вопросах не совпадали. Мы высказывали друг другу свою точку зрения, вместе анализировали и приходили к замечательному заключению, что рациональное зерно есть во взгляде каждого из нас и наиболее целесообразно было бы их объединить.

Ещё никогда за всю мою «карьеру спорщика», которая выдалась довольно внушительной, я не чувствовал такого понимания и чувствования спора. Обычно это была всего лишь словесная перепалка с более или менее напряжённым финалом, в конце которого принималась точка зрения одного из участников; именно такие споры доводилось мне вести, продвигая свои книги.

Но это было нечто совершенно иное — обучение друг друга, если можно назвать этот процесс словом «обучение» — каждый из нас стремился полностью донести точку зрения до другого и понять, что до него пытаются донести, проанализировать и решить, что делать дальше. Побольше бы такого понимания среди людей — мир был бы уже давно совсем иным.

По мере того как мы продвигались вглубь леса тем, наши голоса становились всё более тихими и интимными, слова — более нежными, даже темы уходили в сторону любви. В такой ситуации совершенно нельзя было бы не поверить, что любовь сейчас посетила нас. И действительно, подходящей темы не пришлось долго ждать.

— Знаешь, иногда может быть слишком поздно, чтобы что-то сделать. Многие философы учат нас, что нельзя думать, будто ты будешь жить вечно. И ведь они правы.

— Да, это правда, — продолжила она, — Но зачем ты заговорил об этом?

— Я просто хотел сказать, что… некоторые вещи просто нужно сделать, чтобы не было слишком поздно потом; чтобы не проливать слёзы, чтобы жить в гармонии с собой и миром. Знаешь, иногда нужно вовремя поцеловаться, иначе можно навсегда остаться просто друзьями

Она улыбнулась:

— Да, это очень важно. Мне пока редко удаётся жить именно так, я бы хотела этому научиться, — она прижалась ко мне.

— Так вот я к чему — я просто хотел сказать… — здесь я сделал паузу, собираясь с мыслями, — Я хочу сказать, что люблю тебя. Люблю твои задумчивые серые глаза, прекрасно сложенную фигуру. Огненно-рыжие волосы и столь же «огненный» характер, который никогда не позволит заскучать. Твои необычные взгляды на мир действуют на меня совершенно по-особому, заставляя находить новое в привычном. Я бы ни за что не хотел терять тебя.

Я остановился. Речь моя была закончена, но осталась какая-то нота неопределённости. Я не знал, какую из мыслей выпустить дальше и поэтому молчал.

— Знаешь, — словно продолжила она мою мысль, — я ведь тоже успела полюбить тебя. Твой голос, который рассказал мне столько интересных вещей. Твою улыбку, которая освещала наши ночные приключения, твои нежные руки, ласкавшие меня тёплыми летними вечерами. Твой взгляд и твой смех, ставшие для меня символами счастья.

Мы обнялись ещё крепче, а сердца наши бились в унисон. Это было ясно исключительно каким-то внутренним чувством, которое приходит, когда в жизни настаёт момент изменения, когда окружение становится иным и совершенно новым для человека. Именно такие моменты несут сильный заряд счастья и вспоминаются в деталях даже через десятки лет.

Был у меня вопрос, который я, тем не менее, решил не задавать. На всякий случай. А вопрос таков: «Интересно, а это — настоящая любовь?» Он бы довольно грубо прозвучал в этот момент и испортил всю гармонию единения.

Конечно же, на этот вопрос можно было выбрать только один ответ — «Да, это настоящая любовь!» Ведь только она заставляет замирать сердце совершенно по-особому. Только она заставляет взглянуть на мир по-другому. Только она показывает нам единственного человека с другой, непривычной для нас стороны.

Хотя, некоторые вопросы должны оставаться без ответа, иначе они не только теряют всю свою красоту, но и могут навредить человеку обратным ответом. Этот вопрос, к счастью, решился для нас крайне благоприятно, чему я очень сильно обязан Судьбе.

На этом темы для нас закончились, но наше общение совершенно не завершилось. Мы продолжали сидеть на диване обнявшись и прижавшись друг к другу, просто молча. Ведь на самом деле так мало людей, с которыми можно просто помолчать. В современном мире мы уже разучились ценить молчание, которое раньше щедро дарила нам природа. Теперь чтобы найти хорошее место для молчания нужно обойти сотню, а чтобы найти хорошего человека — познать тысячу.

Лечь в постель хочется со многими, но проснуться — лишь с некоторыми; говорить можно с многими, молчать — лишь с единицами. Это был тот самый момент, когда от партнёра ничего не требуется: его не хочется ласкать, не хочется целовать, обнимать (хотя мы и сидели в обнимку), хочется просто быть рядом с ним в полной тишине.

Быть рядом с ним и чувствовать безграничный покой, который дарит его присутствие и давать ему такой же безграничный покой своим присутствием. Быть просто собой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Быть и не тревожиться относительно ожиданий, быть и не думать о будущем. Чувствовать покой сердцем.

Мы просидели у неё на диване обнявшись примерно час, после чего я заметил, что она уснула в моих объятиях.

Осторожно, чтобы не разбудить её, я подсунул руку под колени девушке и одним ловким поворотом встал с дивана. Вспоминая сейчас ту ситуацию, я думаю: «Какой же я был дурак, а если бы я упал со спящей девушкой?» Но на тот момент я был моложе и всё равно этот трюк выглядит для меня чудом. Не обладая природной грацией и координацией, я всё же выполнил такой трюк, который требует от людей серьёзной подготовки. Но я находился во власти слишком сильных чувств и вряд ли смог бы повторить тот трюк, который замечательно удался мне тогда.

Я осторожно отнёс её в спальню, где стояла двуспальная кровать и разместил девушку на ней. Затем я расправил платье, завернул угол покрывала, чтобы укрыть ноги, и отправился на кухню за припасённой в принесённом пакете розой.

Я оставил припасённую розу на кровати на месте второго партнёра.

— Спасибо за всё, красотка, — шёпотом сказал я, осторожно проводя пальцами по милому личику, — Сегодняшний вечер был просто замечательный. Приятных как мои объятия снов! — я осторожно прикоснулся губами к её губам, после чего бесшумно вышел, закрыв за собой дверь.

Ночной воздух бодрил тело и дух и я вдохновлённый отправился домой. Сделав несколько записей я взглянул на часы, показывавшие уже три часа, принял душ и отправился спать.

Вот что я записал в дневнике по поводу сегодняшнего вечера:

«Это был как раз тот случай, когда хочется заботиться о человеке не требуя ничего взамен. Заботиться не потому что хочешь с ним переспать или от того, что так требует социум: парень должен заботиться о своей девушке; но заботиться исключительно потому что это — тот самый путь, в котором есть сердце.

Хочется отдавать ласку, но не сексуальную, а ласку спокойной любви, размеренности, возвышенности. Ласку, в которой страсть и необузданная энергия контролируемы и не выходят за пределы допустимых значений.

Этот случай был из тех, когда хочется спокойно любить, отдавая ровно столько внимания, сколько требуется партнёру, не перегружая его излишней заботой и нервозностью.

Любовь такого рода, выражающаяся в простой человеческой заботе о партнёре — самая зрелая и мудрая из всех видов любви. В ней тебе не нужно никого учить и, тем более, что-либо объяснять, просто следовать тому, что подсказывает сердце. И если твой партнёр следует этому же пути — он всё понимает без слов».

Теперь я понимаю, что обретение такой любви — вовсе не чудо и доступно каждому, но путь, который для этого нужно пройти — невероятно трудный и многие останавливаются в середине, больше никогда не продолжая. Встречаются и те, кто останавливается в самом конце, просто не подозревая, как мало осталось для обретения того счастья, которое они искали всю свою жизнь.

Для счастья нужно не так уж и много, проблема большинства людей заключается в том, что они, не получив счастья от небольших количеств совершенно бесполезных для этого вещей, продолжают их накапливать, надеясь получить удовольствие от бесчисленных масс. К этим вещам относятся деньги. Нельзя сказать, что можно жить без них, но бесчисленные количества их приносят своим владельцам больше страданий, чем счастья.

Значительно позже, после событий этой книги, я узнаю, что девушка сначала очень переживала по поводу того, что заснула у меня на руках, но затем взглянула на ситуацию по-иному и поняла, что она чувствует на самом деле и что ей следует делать дальше. Хотя такого поступка от неё я не ожидал.

Продолжение записи в дневнике:

«Наши отношения вступили теперь в ту стадию, из которой возможно только два выхода: продолжение или расставание. Варианта «мы никогда не встречались» больше нет. Теперь наши отношения должны продолжаться или стать историей. Но какой выбор мы сделаем — покажет время».

Глядя на то, что я сделал в тот вечер, мне всё больше кажется, что я никогда не знал себя раньше. Да, я писал очень романтичные романы, которые не слишком успешно продавались, но ничего большего мне не удавалось. Из горы книг ни одного бестселлера — это результат! Но я ни в коем случае не мог подумать, насколько романтичный я, несмотря на то, что я написал такое количество романов.

Перечитывая эти записи, я вновь почувствовал запах её кожи, который чувствовал, когда сидел с ней на диване, сумрак комнаты и новую волну спокойной и нежной любви, которая даёт человеку силы идти дальше в наше непростое время.

Следующая глава: Приглашение в поездку